Недавно заместитель министра обороны РФ Андрей Картаполов заявил, что в российской армии полностью искоренено казарменное и капсюльное хулиганство. Бывший военный Игорь Польских, корреспондент «Аиф-Пензы», поделился своими воспоминаниями об этих армейских явлениях.
Подиум
Конечно, при устройстве на работу в караван наслушались всяких историй про усатых, угрожающих «дедам». И они, надо признать, были напуганы. Но я мог представить, как эти «дедушки» буквально «падали» на голову на «трассе» с многочисленными гимнастёрками.
В «школе» они оставались на ночь и быстро попадали в туалет, где из них делали душистые дезодоранты, свадебные и даже политические ароматы. Со слезами на глазах мы должны сказать, что оставили позади последнюю черту рекрутирования жизни — «школу». А вот и он — сотрудник «Лутро». Также известный как домработница. Также известна как ‘Дед’. Правда, мы не знали, что этот человек имеет отношение к военной службе. Его одежда состояла из поношенной формы и кроссовок. А прическа была в стиле молодой Розы.
«Ну что, — спросил он, — приехали? Мы ответили: «Да, приехали». Ну что ж, — продолжил он. Сейчас я поиграю с вами и голым мальчиком». И он вытащил тележку в новенькой военной форме. О, как я мечтала отправить домой фотографию любимого в образе бравого солдата — красивого и подтянутого. Защитник, одним словом. Есть проблема, — говорю я, ставя тележку на землю. Всем ботинкам 45 лет, а одежде — 54. В общем, после замены одежды мы перестали выглядеть как солдаты». Что ж, — приказал модельер. Модели, выходим на подиум! Родина ждет Героя! Так началась служба «Герой» в «Родине», а моим первым командиром стал «дед».
Базарный день
Конечно, это была не буквальная «продажа» молодых армейских специалистов, задержанных после шести месяцев службы по учебному уставу, а «продажа» молодых армейских специалистов, задержанных после шести месяцев службы по учебному уставу. Официально это называлось армейским распределением.
В «Школе обучения» бойцов готовили по самым разным специальностям. Затем, в течение определенного времени, они пополняли ряды различных воинских подразделений наших доблестных вооруженных сил. Я был призван осенью, поэтому мое распределение состоялось весной. Но еще до смены костюма с зимнего на летний. Кстати, на погоду в этом смысле командиры обращали мало внимания. Даже в начале апреля стояла 20-градусная жара, а все равно пальто и зимние шапки. Что поделаешь — карты! Зато «построили пароход» на одном уровне с солдатами.
Та весна была очень теплой — одуванчики цвели вовсю. Офицеры повели меня и других молодых специалистов в учебное поле. Не думаю, что я чувствовал себя хорошо. Почему-то в голове возникло сравнение с плохим процессом обработки говядины на мясокомбинате. С мощной техникой. И пот под «ушанкой». А на плато нас уже ждет этот «базар».
Господи, да их много. Я имею в виду ‘покупателей’ из разных воинских частей, куда они направляются для дальнейшего прохождения службы. Представители частей на этом мероприятии обычно доходили до двух офицеров или директоров. Собственно, именно ‘дед’ и был нашим главным знающим ‘коком’ (так называли солдат в период службы, в ‘учебке’, и вскоре после ее окончания). Да потому, что служил он не для офицеров и среднего звена, а для старших армейских ‘товарищей’, которые обязаны были подготовить себе замену до его демобилизации. На самом деле ко мне пришел самый жуткий прадед. Он внимательно осмотрел меня и по какой-то причине попросил застегнуть пальто, чтобы освободить меня. Потом дружески обнял и сказал мне совсем по-человечески: — «Не волнуйся, брат, теперь „армейский“ ты свой. И мы себя в обиду не дадим».
В общем, так и получилось — я искренне благодарен всем «старослужащим», которые помогали мне, давали советы и поддерживали, когда я получил письмо из родного города о том, что моя «любимая» меня не ждет. С этого момента, как я считаю, я стал служить своей родине, а не Лондине. Мы привыкли называть их «старыми товарищами», «дедушками» и «бабушками». И это было справедливо.
Фазан — птица спящая
Фазанами называли тех, кто уже отсидел год в тюрьме. Да, конечно, описывая свои воспоминания, я опустил вторую половину семестра, но они все равно были полны событий, сопровождавших жизнь «джинна» (так называли бойцов во второй половине семестра). Однако я считаю, что все эти переживания были вызваны необходимостью быть независимым и взрослым. Тем не менее, те времена сопровождались трудностями и бедностью. Однако человеческая память устроена таким образом, чтобы помнить только хорошее.
второй год (а в мое время он сидел в тюрьме два года. На мой взгляд, это наиболее объективный период выполнения своего долга перед государством в соответствии со своими конституционными обязанностями), служба стала гораздо приятнее. И уже «[д]емобилия» — как надо жить и учиться в армии — прекратилась, и внимание командиров несколько ослабло. Следует, однако, отметить, что со старослужащими у них были более прочные отношения, чем с другими солдатами. Впрочем, это тоже объяснимо. Как правило, чем дольше человек служит, тем больше у него «шишек» на погонах. Поэтому, естественно, большинство из них были «стариками».
Мой напарник-солдат был на полгода старше меня и оказался в отпуске. Он был наводчиком полка, но в гораздо более низком звании. В его отсутствие меня назначили командиром орудия. Конечно, я не возражал — теплая комната, самодельное мягкое кресло. А главное, я мог спать сколько угодно, никем не потревоженный. В общем, мечта солдата. А то, что офицеры полка принесли свои личные аккумуляторы для подзарядки, состояло, прежде всего, из благих намерений. Конечно, не бесплатно. И у них были отношения с гражданским населением. Отсутствовать без подкрепления было опасно, а мой воинский дух требовал частых встреч.
Не зря о военной смекалке ходят легенды. И у меня возникла идея. В обмен на службу в артиллерии я потребовал у своего молодого «лейтенанта» форму. Поясню для тех, кто не на службе. Полицейские, патрулирующие город, не остановятся. Да и документы вряд ли будут требовать. Таким образом, я ‘оправдал’ свою самоволку перед подразделением. На данный момент. Лишь ранним утром девушка в троллейбусе вступила в конфликт с командиром роты. Сцена молчания длилась всю станцию. Конечно, он был удивлен моим стремительным «превращением» из сержанта в лейтенанта. Но потом сурово сказал мне: — Что разрешено «деду» — все остальное запрещено. Кстати, за время службы я не взял ни одного отпуска. Ротный меня не уволил. Сказал, что я отслужил свой срок.
Рядовой Бельдыев
Прости, дружище, если ты прочитал, что я вставил туда твою фамилию. Я запомнил тебя на всю жизнь. Тогда я был дедушкой, вернулся домой. А для тебя я был последним из демобилизованных воинствующих экстремистов.
Существовала традиция, известная как «обращение к струнам». Это когда «дед» перед уходом со службы выполнял работу на благо части, в которой служил. В основном ремонт — покрасить столовую, побелить речевые посты и т.д. В какой-то момент командир подвел меня к этому предложению. ‘Я выбираю, — сказал он. — Что ты будешь ремонтировать?». Хорошо, когда есть выбор. Потом пришел Берджиев — он в то время был охранником. Он недавно отремонтировался. Он подтвердил, что для «охранника» работы нет. Короче говоря, я предложил пойти туда.
Ох, Берджиев, беспечен ты, друг мой. При более тщательном осмотре тюрьмы комендантом выяснилось, что, помимо замены пола, нужно еще покрыть крышу. И еще 12 сопутствующих работ, которые необходимо выполнить. Группа «гастрономов» с трудом справлялась целый месяц. Помните, какие мы трудные?
Но все самое лучшее. Через несколько лет вы стали известным строителем в своем городе. Хотя я вернулся из армии почти перед самым Великим праздником. И когда я шел с морозной станции — берет, асельбуда, белые перчатки, — улыбки прохожих, игривые глаза девчонок и «честь», которую мне оказывали случайные патрули, делали меня счастливым. Поэтому об армии вспоминаю только с улыбкой. Как правило, вы сами решаете, нужны ли армии те или иные поставки, сделанные мальчишками.
Ожидание и реальность: истории об армии
Сейчас идет осенний призыв, который заканчивается 31 декабря, но я уже нашел боевиков, которые отслужили, чтобы поговорить об армии. Вернее, о том, что они ожидали и что получили. Дентовсина служит компьютерной армии, переходя от одного цвета к другому и снова возвращаясь к истории наших героев.
Владислав, 35 лет
В армию я попал добровольно. Год отучился на автомеханика в местном «шараге», бросил, хотел найти работу, но решил, что сначала надо выполнить свой долг — и во время осеннего призыва, в ноябре, кажется, пришел в военкомат. Я хотел идти в бронетанковую армию, но там было странное распределение. В результате я попал в дерматологическое отделение.
Конечно, я представлял себе службу совсем по-другому. Отец рассказывал о капсулах и всяких хитростях, вроде подметания площади адвокатом или сгребания снега граблями. Но я был убежден, что это пережитки прошлого. Я служил в 90-е годы, и тогда меня охватило романтическое увлечение армией. Ведь с моей девушкой расстался незадолго до вступления в должность и думал — пойду в армию, воспитаю в себе настоящего мужчину.
Я представлял, как буду дрессировать свою собаку. У меня был верный четвероногий друг, который сражался за меня под пулями, доставал мне все, как показывают в кино. Как научиться стрелять, как научиться маршировать в сложных погодных условиях? В общем, всякая ерунда.
Но в жизни, конечно, все оказалось не так. Дедовщина никуда не делась, но поскольку наша роль была легальной, я практически не замечал никаких проявлений насилия. В роте мы проходили ночные медосмотры, с нами беседовал психолог. Я считаю, что это все положительно, потому что в целом наша военная служба оказалась бесполезной.
С собаками я не работала, так как они не понимали простейших команд «сидеть» и «лежать», но это никому и не было нужно. Моя обязанность заключалась в том, чтобы расчесывать их, выгуливать и кормить. На этом вся «кинология» в армии закончилась.
Больше делать было нечего. Мы практически не стреляли, в основном разбирали и собирали автоматы. При обучении стрельбе из огнестрельного оружия нам выдавали по 10 патронов для отдельных выстрелов и несколько затяжек. Мы должны были достичь поставленных целей. Чем выше было желание и меньше патронов, тем лучше получалось. Тех, кого увольняли «за молоко», отправляли на иждивение. Кроме того, за два года я, кажется, выбросил только одну ручную почечную пулю.
Когда я тоже стал сержантом, я ожидал, что все закончится. Я перестал ходить на службу, мне было неинтересно с новобранцами, служба стала очень скучной и безразличной.
После демобилизации я не общаюсь с сослуживцами. Не отмечаю праздники. Кстати, в армии их вообще не отмечали. Одевались, наверное, все для тика и иногда покойные высокопоставленные лица. В общем, считаю, что два года жизни потратил впустую.
Сергей, 30 лет
Меня призвали служить в мотострелковый корпус. В течение двух месяцев каждое утро, проснувшись, я бегал вместе со всеми в раздевалке и по несколько часов в день чистил картошку на кухне. Все это происходило до тех пор, пока второй командир части не понял, что я хорошо работаю на компьютере.
С тех пор служба шла как по маслу. Меня никогда не отрывали от работы без необходимости. Я всегда помогал настроить компьютер в подразделении и установить программу. Затем мне разрешали самому сесть за компьютер. Там я благополучно просидел до конца службы. В результате я вернулся к себе домой почти на 12 килограммов толще, потому что в последние месяцы службы перестал заниматься физкультурой, так как находился на особом положении. Скажем так.
Чего вы ожидали от своей военной службы? Конечно же, ничего. Я думал, что это будет ужасно: побои, психологическое давление, депрессия. Не знаю. Но я просто потратил год своей жизни, получил военный билет и поступил в техникум. Потом устроился на химический завод.
Антон, 26 лет
Передо мной встал выбор: служить в ВВС или на флоте. Я выбрал второе. Думал, что смогу отдохнуть на корабле — солнце, палуба, море, все такое, но реальность оказалась куда более пешеходной. А еще меня отправили на Северный флот. Там снег лежит девять месяцев в году.
Поначалу я рассчитывал полгода тренироваться «на земле», но этого не произошло. После занятий с новыми бойцами корабельный катер отправлял их на выбранную службу. Затем мы отправлялись в док, где находился наш корабль, и проводили там год. Ну, чтобы было понятно: каждый корабль — это отдельная воинская часть.
Мы практически не покидали гавань. Большую часть времени корабль просто стоял в доке, и мы его делали, а когда не делали, то чистили палубы. Или мы его красили. Сначала в серый, потом в синий, через несколько месяцев снова в серый. Просто потому, что надо было что-то делать. Мои услуги этим и ограничивались. Мы учили некоторым основам: терминологии, чистоте, объясняли обязанности некоторых людей, которых приходилось заменять в экстренных случаях.
По сути, я ничего не делал круглый год. Физических нагрузок не было — только по утрам, но все равно не каждый день, а зарядка была очень редкой. Между тем мы ходили в море и отрабатывали боевые тревоги — это были, пожалуй, самые сильные впечатления от службы. Например, затопление корабля. Но самой главной нагрузкой на организм была уборка снега. Мы постоянно работали лопатами, как на корабле, так и у причалов.
Также мы обслуживали контрактников, которые приходили и уходили в соответствии с программой. Чаще всего они нас не беспокоили, но некоторые из них постоянно приставали, но «хозяина» не было. Все было немного мирно, и мы не видели никаких сильных пожаров. Время от времени нас отпускали из отряда. Не для того, конечно, чтобы уехать, но мы всегда могли сходить на почту или в ближайший госпиталь за посылкой.
По сути, служба в армии мне ничего не дала — и, честно говоря, я не знаю никого, кто бы считал иначе.
Истории о службе в армии: Личные рассказы, воспоминания и приключения
Если один из способов авторизации вам не подходит, преобразуйте свой аккаунт по этой ссылке
Авторизуясь в LiveJournal с помощью стороннего сервиса, вы принимаете условия Соглашения об использовании LiveJournal.
Внимание читателям этого поста! В тексте нецензурная лексика слегка сокращена. Это сделано для того, чтобы передать дух и тон событий. Я сам являюсь дневниковым сквернословом и уважаю ваше право предупредить о существовании некоторых непечатных формул ниже! Читатели младше 16 лет, женщины и люди с категорическими убеждениями. Держитесь подальше от неприятностей и читайте это отстранение. (С уважением и надеждой, что все поймут).
Мы едем на машине из учебной школы. Через полчаса будущий командир нашего господина радует нас: «Солдат. Тебе повезло, что ты служишь у нас. Он лучший из сильных мира сего и был таковым на протяжении многих лет. Они делают каждого из вас настоящим мужчиной, а это помогает в политической жизни. Каждая из наших речей необходима после демобилизации. Если вам нравится военная карьера, нужно выбрать, где вы хотите работать. Капсон? Да, раньше был, но мы с ним хорошо боремся. (Здесь нужно больше сказать о характере наших командиров). 1. окончание «на» — используется не в конце предложения, а когда он начинает выходить из себя. Когда он вышел из себя (например, когда случилось что-то неловкое, бросившее тень на роту и бросившее тень на него как на командира) — как будто мы это нашли, нашли и нашли, как будто мы этого не забудем. Связь с ассоциативными статьями ））））） Примеры его эмоциональных всплесков: ‘Ты сволочь — товарищ солдат!’ ‘Товарищ солдат, сволочь! ‘Начальника охраны сюда! В течение двух минут. Твое время вышло, солдат». И все это. 2. случаи гнева лорда-командующего я лично замечал от силы раз десять за всю службу. Капитан Дмитричук был действительно страшен, как огонь от всех, кроме молодежи. К молодым он относился нейтрально и всегда требовал сержантов и старших солдат. Даже простых командиров.
Но хотя он никогда не носил берет, он был самым эффективным из всех. Я помню, как он показывал мне, как правильно выходить из бара: «Солдат, спрыгни. Ты похож на женщину. Посмотри, как мужчины должны работать из фаланги с этой пусковой установкой!» Он спрыгнул вниз и схватил его за самую широкую ручку, которую я когда-либо видел! Ни рабочий, ни инструктор в институте не используют такие широкие рукоятки ））））. И он продолжает: «Хммм! У меня есть такая же ручка, только шире. И еще одна!» — Он подтягивается под перекладину так, чтобы перекладина оказалась под выпадом грудных мышц. Он проделал это 20 раз, задерживаясь в верхнем положении на две секунды, плавно опускаясь, а затем снова вставая. Кроме того, в каждом кадре, в каждом упражнении он всегда бегал с речевкой, в гамашах (вместо военных ботинок), а также в бронежилетах, противогазах и т.д. Он также требовал командиров (молодых людей среднего возраста) — но их было явно больше, чем его. 4. я видел других командиров, но не по нашей речи. При этом они всегда были подчеркнуто опрятны, одеты по уставу и всегда в идеально начищенных ботинках. Кстати, с его обувью произошел случай, характерный как для него самого, так и для поведения РЦ подразделения. На разводе, когда он со своим взводом искал сторожевую башню, он случайно толкнул ботинком офицера эскадрона, когда проходил через площадь. Можно было бы ожидать, что такое случится. Но это не так! ‘Все равно, товарищ пионер! ‘Извините, товарищ капитан’.
Примерно за четыре месяца до отсрочки моей демобилизации старший замполит (заместитель командира ложи при Дмитричуке) стал командиром речи, но об этом позже.
Когда мы прибыли в Рочо, нас встречали две категории солдат фаланги — одни с равнодушными улыбками, кошки (старшие отряды — «деды») и те, кто счастлив, как «деды», наконец, и горькие люди, которые писали «вас здесь ждали» (младшие — «я служил»). В соответствии с иерархией части, вчера это был прежний «чек», сегодня он превратился в «огурец»).
Воспоминания о службе в армии
Продолжаю рассказ о своей службе в армии. Из военной части под Дмитровом меня отправили в Москву, чтобы оттуда отправить в войска. Меня привезли в воинскую часть 73570 в Красногорске. Мы зашли на КПП, я открываю дверь, и мне на встречу идут два офицера и что-то усиленно и эмоционально обсуждают. Я увидел, что они в черных погонах – это были инженерные войска, а я в общевойсковых погонах -красных. Офицеры кивнули мне и отдали честь, а потом они вдруг остановились. И что они увидели во мне? Они увидели нашивки на шевронах – две змейки, и встали как вкопанные.
Командир бригады приказал всем построиться и сказал, что в Рохо есть два эскадрона — 1-й и 2-й. Во 2-м эскадроне сейчас идет служба. И один взвод находится в состоянии отдыха, готовый заменить два эскадрона после 17-00. Таким образом, сменяя друг друга каждый день, оба эскадрона несут службу в тюрьме, охраняют склад части и обеспечивают защиту лагеря. Составы для перемещения заключенных набираются отдельно. Командиром 1-го отряда является Ли Чжун Фишер, заместитель командира архиепископ Мокролков. Теперь пришло время показать всем присутствующим молодым солдатам, что у нас есть в казарме, а вы все встретитесь друг с другом в Ленинском зале. Осмотрев всю казарму, мы обнаружили спальню с кроватью и тумбочкой, место для отдыха, часть санитарки, оружейную комнату, офицерскую комнату, комнату и умывальник. Туалеты были общими для всех внешних чинов. Сидя в комнате Ленина. Мохлюков начал непринужденную беседу словами. Ну что, Патлатый, здорово! Давайте познакомимся поближе и проведем день в коротких вопросах и ответах. Для начала расскажите о себе, кто вы такой — как фамилия, где и чем занимались из политиков? И вообще. Но нет… Мы не… т, кто… т, кто… т, кто… т, кто… p. Начнем с первой колонки — вы воин».
И примерно за два часа они узнали о нас все подробности. Нам сказали, что у нас здесь сильные традиции и что у компании есть репутация. Никто не должен позорить компанию. Основной принцип «один за всех и один за одного» — все молодые люди понимали, что это неправильно или не совсем правильно. Честно говоря, то, что облегчило нам первые дни работы, покорило нас. И тогда нам рассказали, что традиция компании — присматриваться к молодым, привыкать к ним, понимать и ценить их такими, какие они есть. Одним словом, «ловите Таски два дня» (catch Taski — местный термин, то есть ничего не делать) — мы все отдыхаем. Тем временем каждый веселый взгляд ловили малыши. Огурцы считали часы.
— Вы доктор? — Да, я врач! — Деформирован? — Именно! — Вы практикуете? — Именно! Это оказалось передо мной. Это были Анатолий Александрович Бартик, начальник конституционной медицинской службы, и Хайрулла Хайдарович Бабаниязов, заведующий медпунктом. А у ворот стоял Владимир Иванович Пактный, заведующий аптекой, которого я обслуживаю каждые три месяца. Мне нужно было всего 10 секунд, чтобы пересечь эти ворота, но они регулярно заканчивались. Меня обнимали, вели в поликлинику, узнавали мои документы, смотрели военное удостоверение, спрашивали, где я работаю и где учусь, и говорили — вот, будешь работать в поликлинике этой части!
Вдруг, через несколько часов, я услышал крики драки. Оказалось, что Хайрулла Хайдарович с кем-то поссорился. — Что вы делаете, у нас тут только ветеринар работает, как раненый, да и тот обучен. — Он тыкает… -кричит кто-то. — Когда мне придется делать укол вам и вашей жене, вы прибежите ко мне. И кого мне к вам послать? Ветеринара? Это обычный человек. — Любой обычный, а вы кто? Какой обычный человек? В конце концов, он поспорил со спецназовцем. Спецназовец постучал в дверь. Решительность и стойкость Хайруллы Хайдаровича, его уверенность в том, что у меня есть медицинское образование, в конце концов, его переубедили. Он воспротивился проверке. А я остался в кабинете за этими змеями. Это были последние покупки для четырех девочек. Представляете, если бы у нас не было этих 10 секунд, если бы мы не провели ту встречу без этих четырех девочек? Это рука Божья. Мы могли бы сделать все, как было, как есть. Но мы должны были что-то сделать со своей стороны. Помните русскую пословицу: «Бог в помощь, но не ложись».
У нее тоже были трудности. Помню, я приехал туда с двумя старыми солдатами. Это были дедушка и бабушка, которые прослужили полтора года, а я — всего полгода. Они стали давать мне какую-то работу — принеси и сделай. Думаю, это была средняя работа. И вот наступил момент, когда один из них вышел из себя. А он был здоровее, сильнее и на три года старше меня. Его завербовали, когда ему было 20 лет.
Поэтому мы спорили. Он прижимал меня к своей груди, а я обнимала его. Вот так, мы ссоримся, но я проигрываю. Но я выставил себя таким львом, что он не ожидал такой драки. Мы пошатнулись и не сопротивлялись, он просто ударил меня по лицу. Но он стоял далеко от меня. Я выдохнул и сказал: «Слава Богу, этот инцидент исчерпан.
После этого освобождения это были уже не приказы, а просьбы. И эти просьбы выполнялись с уважением к этому дедушке и бабушке, но без человеческого унижения, из-за моего более низкого положения — я был молод, а он был моим дедушкой.
Был еще один страшный случай. Он работал в отделе образования. У меня были смены в ночных клубах, в казармах. Почти в полночь возвращается из увольнения пьяный дед и говорит мне: — Внимание, я встаю. И бьет меня кулаком в грудь по пуговице. И на лице у него было выражение: «Сделай птичку для птички». Потому что у этой пуговицы была петля на конце, и эта петля была у меня на груди. И он ударил меня так громко, что моя пуговица погнулась. Тогда он сказал: «Внимание! Я вернул руку назад, и эта пуговица ударила меня по груди во второй раз. Я служил в замке, я служил, и у меня был штык-нож. И, ведомый всей этой теоретической ситуацией, я сказал себе.
Вдруг: «А как же вера, как же иерархия, как же священство?». И еще одна мысль: «Все летит к черту, разве можно все это терпеть? И я увидел, что он дрожит, и моя рука потянулась за ножом с мечом. Но он не стал делать этого в третий раз, а закончил пощечиной по лицу. А еще через секунду — что ты мог сделать?» думаю я. Я уничтожу тебя до конца жизни!»
Я списал все на то, что у меня был свой крест, который я должен был нести. Ангел-хранитель, молитвы близких мне людей, молитвы моей мамы, молитвы моей мамы защитили меня в тот момент, когда я сам не мог его контролировать, потому что, как сказал Авот Вендикт, вся Лавра будет молиться за тебя.
Я помню, как старец Амвросий Оптинский сказал:
«Почему человек плохой? Потому что он забывает, что над ним Бог».
Пришел домашним мальчиком, ушел мужчиной — армейские воспоминания
В тот момент только Божественное провидение уберегло меня от этого страшного поступка. Я остался на полтора года в воинской части в Красногорске, в инженерных войсках. Работал по специальности — врачом, фельдшером. Были бесконечные перевязки — сшитые брови, сшитые губы, разбитые головы, приходилось их зашивать. И что вы думаете? Еще у меня была возможность посетить храм. В Понторске был военный госпиталь. И когда там оказывались солдаты и сложных ситуациях и не могли справиться с собой, их отправляли в Подольск. Это происходило раз в месяц. В Понторске они выходили из госпиталя и бежали в Понторский храм, который раньше не закрывали, и проводили в пустой церкви около четырех часов, пока госпиталь не закрывали. А когда госпиталь закрыли, я спрашивал у солдат: «Вы видели всех врачей? — Мы их видели. — Это сейчас мы идем в часть».
Этот понторский храм был прохладным глотком воздуха, кусочком рая на земле. Кстати, там служил отец Петр — он коренной отец архимандрита Петра Полякова, который служит в храме Казанской Божией Матери в Узком. Это была жизнь, полная Божьей помощи!
Весеннее планирование начнется нескоро. Обозреватель Sputnik Шер Алиев вспоминает о своей службе в Советской Армии и о том, что ему дали два года в сапоге. Этот материал написан в честь 23 февраля, но не теряет своей актуальности.
Словесное сочетание «мужской день», связанное с датой 23 февраля, всегда вызывало путаницу. На мой взгляд, каждый праздник должен иметь свои уникальные черты, как, например, елка на Новый год или море цветов на 8 марта.
В этом плане 23 февраля примечательно разве что увеличением продаж мужских носков и одеколонов.
Непонятно, откуда взялся День мужчин, связанный с датой основания вооруженных сил. Защита Родины — задача, без сомнения, достойная уважения, но не каждый готов пожертвовать определенным периодом жизни, чтобы отдать долг Родине.
К счастью, я не из их числа — я провел в сапогах честные 730 дней, от призыва до демобилизации. Мой семестр был учебной частью, где встречались ребята со всех республик СССР. Мудрые отцы и командиры пытались сформировать из этой неопределенной массы специалистов по воздушной связи.
Первая военная мудрость, высказанная новобранцам командиром нашего отделения, рекрутером сержантом Чоросувом, была немного грязновата, но не страшно однообразна. Смелое соединение!» Как выяснилось позже, каждая буква в этой строке была вписана предыдущим поколением офицеров.
Военный фольклор тем и интересен, что запоминается на всю оставшуюся жизнь. Несправедливо говорят, что «кто служил в армии, тот никогда не смеялся в цирке».
Наш начальник речевого отдела Кудри Чжун Ли — украинец двухметрового роста с голосом размером с арбуз и ударом не хуже арбуза. От него я услышал бессмертие: «Ты будешь рыть траншею от забора до заката».
Вопреки ожиданиям, наше образование началось не со знакомства с различными видами беспроводной связи. На следующий день после прибытия в «Школу образования» моя команда заняла столовую. Там мы с разной степенью успеха осваивали полезный навык чистки картофеля.
Совершив этот священный ритуал, мои коллеги, которые никогда раньше не встречались, начали процесс взаимного сближения. Паата, рыжеволосая, синеволосая грузинка, прочитала потрясающе красивое стихотворение на родном языке. А на Олега из Краснодара произвело впечатление утверждение, что я говорю с русским произношением, хотя в его речи было много фрикативного «С».
Потом были полгода занятий в раздевалке, ночевок в форме и специально, полевых учений под проливным дождем, занятий в классах, где мы учили азбуку Морзе, пели «Куда ты пошел» и «Я пошел на горки». Это был лучший способ выучить конечные комбинации и тире для букв алфавита.
Преодолевая все эти заплечные трудности, мы не делили друг друга на русских, турок, латышей и армян. Ему и в голову не приходило спрашивать о национальности, прежде чем помогать задерживаться на курсах. Конечно, время от времени возникали споры, но, как правило, они не имели национальной подоплеки.
Например, Варела из столицы был отличным певцом и гитаристом, сам сочинял стихи и музыку, а также бесконечно шутил и разыгрывал зрителей. Однажды на смотре самодеятельности он подошел к заместителю командира ложи и предложил исполнить для экскурсантов песню собственного сочинения.
Авторскому номеру нужно объяснить, что он зарабатывает дополнительные баллы. Поэтому депутат сразу же с радостью дал свое благословение и забыл о предварительном прослушивании произведения. Глубина, на которую он рухнул, одобрив эту энергию, проявилась чуть позже.
Нет, на самом деле Варела сам сочинил эту оду, но на самом деле это была защита. Однако песня раскрывает некоторые детали этого процесса. Это не совсем прописано в уставе ассоциации и обычно скрыто от внимания инспекторов.
В песне было 12 куплетов. Уже в третьем куплете командир отождествляет цвет своего лица с пожарной машиной, а в восьмом начинает искать дело. К счастью для исполнителя, такового не нашлось. Тем временем Компакт внимательно слушал Варелу, отмечал особо понравившиеся места и присматривался к офицерам ложи.